1875–1942

художник, график

Нина Константиновна Жаба. Автопортрет Из фондов ГБУ РК «БИКАМЗ»

В 2019 году, работая в фондах, мне посчастливилось наткнуться на миниатюрные акварели, темой которых стали живописные бахчисарайские улочки, исчезающая жилая и культовая архитектура, традиционная одежда, кухня, ремесла крымских татар, культура, обряды и традиции – то, что имеет по сей день огромную ценность для исследователей. В исторически достоверных акварелях были зафиксированы не сохранившиеся до наших дней мечети, фонтаны, кофейни, ремесленные мастерские. 19 акварелей, 1 карандашный рисунок и 1 офорт – принадлежали Нине Жаба, уроженке Тбилиси, дочери дворянина, российского посланника в Константинополе Константина Жаба и учителя музыки и рисования Эммы Юргенсон. В коллекции также были обнаружены 10 открыток с репродукциями Н. Жаба, 17 открыток с личной перепиской Нины Жаба с родственниками и друзьями, две работы ее брата – Альфонса Жаба: «Тепе-Кермен» (холст, масло) и «Пейзаж на окраине Бахчисарая» (холст, масло).

Появилась идея – издать каталог работ Нины Жаба, и, соответственно, началась работа по поиску биографической информации, которой в открытых источниках было очень мало. Удалось познакомиться с внучатой племянницей Нины Жаба – Евгенией Дриго (1962–2020), художником по костюму, живописцем, графиком, книжным иллюстратором. Ее картины хранятся в частных коллекциях России, Англии, США, Германии, Израиля. Жила и работала в Санкт-Петербурге.

После долгой борьбы с тяжелой болезнью Евгения ушла, не успев взять в руки книгу о своей знаменитой прабабушке, художнице, посвятившей свою любовь крымскому татарину Максуду Осману и свое творчество маленькому полуострову в Черном море. Именно она стала хранительницей секретов и тайн дворянской семьи Жаба: Евгения как следопыт искала отрывки писем, документов, записывала воспоминания своей бабушки о Нине, собирала маленькие выцветшие фотографии и бережно хранила эти сокровища. Евгения помогла «расшифровать» личные письма, установить степень родства, сокращенные имена друзей и близких.

Итог нашей исследовательской работы – каталог – был издан в 2021 году и переиздан в 2023 году небольшим тиражом 500 экземпляров. Впервые опубликованы открытки с личной перепиской, а также фотографии из личного архива Евгении Дриго. Ей удалось обнаружить тот самый «восточный след», который связал Нину Жаба и крымских мусульман. После долгих поисков в архиве Российской Академии наук, она обнаружила семейный архив консула Августа Жаба, переданный внуками в 1913 году. Август Жаба – не кто иной, как Александр Дементьевич Жаба, дед Нины, русский консул в Эрзеруме, посол в Яффе, Салониках, Смирне. Август Доминик Жаба, польского происхождения, после окончания факультета восточных языков Виленского университета, в 1823 году в возрасте приехал в Санкт-Петербург и поступил в только что открывшееся Учебное отделение восточных языков при Азиатском департаменте МИД. Впоследствии, во время пребывания в Иране, Август Жаба составил коллекцию персидских рукописей по истории, этнографии, фольклору, занимался переводами средневековых курдских поэм, составил сборник курдских рассказов с французским переводом и первый в мире курдско-французский словарь, изданный в 1879 году. После отставки с 1866 года поселился в Смирне, там же и похоронен.

Сын, Константин Александрович Жаба, отец Нины, стал русским посланником в Константинополе. В Тифлисе, «азиатском городе Европейской образованности», родилось трое детей: Александр (1860 г.), чиновник особых поручений при Министре земледелия и Отделе земельных улучшений, Нина (1875 г.) и Альфонс (1878 г.), живописцы и графики, сестра Мария, о которой ничего не известно.

Нина училась в Институте Святой Нины и еще девочкой была погружена в колорит восточных красок, была окружена подругами азиатского, кавказского, греческого происхождения, одна из которых – гречанка Татьяна Арванитаки – стала впоследствии женой ее старшего брата Александра. В Петербурге «Его Высокоблагородие» Константин Жаба с семьей поселились на Васильевском Острове. Этот адрес постоянно упоминается в открытках с личной перепиской – Васильевский остров, 14 линия, дом 57, квартира 4. Отца Нины не стало в 1900 году, мать Эмма Александровна давала частные уроки музыки и рисования, преподавала, много занималась воспитанием своих детей.

Нина успешно закончила Императорскую Академию художеств в Петербурге в классе профессора Василия Матэ, участвовала в выставках с 1901 года (Выставка учащихся Академии художеств, Общества Русских Акварелистов, Общины Художников, Общества им. А. И. Куинджи). Часто с семьей зимой выезжали в Финляндию, а летом – в Коктебель на дачу, рисовали с братом Альфонсом этюды, знакомились с местными жителями, их бытом и нравами.

После окончания академии, в 1906 году, во время очередного приезда в Крым Нина посетила Бахчисарай, где встретила любовь всей ее жизни – крымского татарина Максуда Османа, музыканта и проводника по крымским горам. Столичная барышня дворянского происхождения, бросив блестящее будущее, карьеру и признание, покинула Петербург, вышла замуж за Максуда и поселилась в предместье Бахчисарая – Староселье. Мать поддержала дочь и очень тепло отзывалась о зяте. Вероятно, столичные друзья осуждали ее выбор, поскольку в одном из писем подруге Нина писала:

«Мои питерские друзья напрасно упрекают меня, я нашла в Максуде настоящего человека и большую любовь, он, как и его народ, воспитан, любит правду и порядок, дорожит честью. Я безгранично люблю Восток и Максуда».

По воспоминаниям матери Евгении Дриго, многочисленные племянники каждое лето ездили к тетушке в Крым. Максуд вывозил их в горные селения, где их тепло встречали местные жители, кормили, развлекали, давали кров. Нина и сама иногда выезжала в Петербург для участия в выставках художников-акварелистов, передать свои работы для показа в Лондон, получить заказы на иллюстрации. Вместе с братом Альфонсом для журнала «Лукоморье» (1914–1917, издатель М. А. Суворин) рисовала эпизоды Первой мировой войны, иллюстрировала детскую книжку.

Нина общалась с родственниками, продолжала визиты в Коктебель (в доме Максимилиана Волошина проходили костюмированные театральные представления), племянники гостили у Нины в Бахчисарае. Старший брат Александр с 1917 года также поселился в Крыму.

На творчество Нины оказывал влияние художник, первый директор и основатель музея в Ханском дворце Усеин Боданинский. В начале ХХ века Крымским комитетом по охране памятников и старины перед архитекторами и художниками была поставлена задача по фиксации состояния древних памятников крымскотатарской архитектуры. В Крым стали приезжать художники, многие из них писали Бахчисарай. В этом была и заслуга Нины Константиновны: их дом всегда был открыт художникам, приезжавшим на этюды. Среди них профессор живописи Н. Подбересский, акварелист П. Чесноков, А. В. Куприн.

Сама Нина продолжала тщательно изучать культуру крымских татар, знакомиться с архитектурными памятниками Бахчисарая и его окрестностей. В своих акварелях и рисунках она запечатлела архитектурные пейзажи, пещерные города, фонтаны, бани. В подписях под своими работами художница сохранила для нас названия городских объектов (многие из них не сохранились до наших времен), показала место их расположения.

В дни революции Нина Жаба была в Бахчисарае. Как и всем жителям полуострова, Нине и Максуду пришлось многое пережить: одна за другой в Крыму сменялись армии, сметая все на своем пути и оставляя за собой разруху. Максуда забрали на фронт, но в 1920 году он вернулся, однако ненадолго. Белогвардейский всадник, проезжая в Салачике мимо сидящего перед домом Максуда, зверски убил его штыком. Неизвестно, сохранились ли фотографии Максуда Османа, но, по воспоминаниям родственников, Нина часто его рисовала. Возможно, когда-нибудь его портреты появятся, хранимые в частных архивах, и нам удастся воссоздать его облик.

Нина Константиновна переехала в небольшой старый домик с верандой из цветных стекол вблизи Ханского дворца, продолжала писать и находить утешение в своих работах. Стала преподавать в Бахчисарайской художественной школе, основанной директором музея Усеином Боданинским. Застала недолгий расцвет крымскотатарского народного искусства, когда не только возрождались традиционные ремесла, но и начиналось формирование профессиональной живописи и графики. Она писала пейзажи и древние памятники Бахчисарая, жанровые сценки из быта местных жителей, которые сегодня являются ценным источником для историков и этнографов.

В годы голода (1922–1924 гг.), чтобы выжить, ей приходилось писать авторские открытки и продавать их за копейки. Вот почему сегодня на аукционах мы встречаем ее рисунки. В 1924 году художница вернулась в Ленинград, занималась иллюстрацией книг, но бахчисарайская тематика осталась ее любовью на всю жизнь: она продолжала ездить в Крым каждое лето. В 1930-е гг. ее рисунки стали издаваться крымским издательством многотысячными тиражами, эти зарисовки в качестве открыток увозил чуть ли не каждый турист.

Нина и ее брат Альфонс погибли в блокаду в 1942 году, похоронены на Серафимовском кладбище. В питерском Союзе художников на улице Большой Морской есть мраморная доска с именами художников, погибших в блокаду. В отличие от брата, имя которого есть на этой памятной доске, имени Нины там нет: она была не очень известным художником, но пронесла через всю жизнь верность искусству. Главным в жизни Нина считала творчество и свободу, из-за которой ей не довелось стать членом Союза Художников Петербурга. Ведь ее, уехавшую за своей любовью в Крым, «потеряли» в собственном городе.

Долгие десятилетия творчество художницы было предано забвению, как «связавшей жизнь с народом, неугодным руководству партии…», а созданные около сотни лет назад акварели, как при ее жизни, так и после, выставлялись редко – большинство их находятся в частных коллекциях, и точное их количество неизвестно. Картины художницы были хорошо известны среди крымских татар благодаря открыткам «Из жизни крымских татар», которые среди немногих вещей они брали с собой в трагическом мае 1944 года и как реликвию берегли в местах депортации.

Первая персональная выставка после смерти художницы состоялась в 1965 году в Симферополе, через два года – в Самарканде. При содействии ветеранов национального движения крымских татар, состоялась выставка «Ленинградские художники, писавшие Крым», где, кроме прочих, были представлены акварели Нины Жаба. В 1990-е гг., в период сложного возвращения крымских татар на историческую родину, удалось организовать выставку, посвященную самаркандской 1967 года. Показ произвел неизгладимое впечатление на посетителей. Имя Нины Жаба вернулось из забытого прошлого, коллекционеры стали собирать ее акварели, а музеи – проводить персональные выставки.

Крым в работах художника: