Памятный знак в честь 3-х штурмов Перекопа Источник: https://vk.com/event146404658

 

18 октября 1941 года Красноперекопск (в ту пору небольшой рабочий поселок) был оккупирован гитлеровцами. Он им достался в руинах и практически безлюдным: если до прихода захватчиков в поселке проживало около 2,5 тысяч человек, то с их вторжением здесь насчитывалось около сотни жителей.

Большая часть населения Красноперекопска была заранее эвакуирована с оборудованием Бромного завода на восток страны. Многие из оставшихся, спасаясь от налетов фашистской авиации, разъехались по населенным пунктам степного Крыма. Значительное число красноперекопцев ушло на фронт защищать Родину.

А спустя месяц, 14 ноября, под оккупацией врага был уже весь Крым, кроме Севастополя. С первых же дней захвата полуострова гитлеровцы установили на нем жесточайший оккупационный режим: террор, грабежи, облавы на людей...

Весь Крым был опутан сетью различных агентурных организаций. Особенно зверствовали гестапо, служба безопасности (СД) и румынская контрразведка «Сервичул-Преторал».

Свои кровавые дела фашисты начали с расстрела всех евреев и цыган, проживавших на перекопской земле. А как поступить с караимами (караями), исповедующими иудаизм, говорящими на татарском языке, но выходцами из средневековых хазар, в Берлине долго не могли определиться. И пока этот вопрос решался, в руки румын попала караимская семья Эмельдаш из Армянска – муж, жена и их 14-летняя дочь. Вскоре «черным вороном» (так в народе называли закрытую грузовую автомашину для транспортировки или удушения выхлопными газами арестованных) задержанные были доставлены на 8-й Казенный участок (конец нынешней улицы Морской) и там расстреляны.

Свидетелями этой дикой сцены были 14-летние девочки, насильно согнанные на работу в поле созданной оккупантами сельхозобщины. Одна из них, Шура Усенко, узнала в убитой сверстнице свою подругу по пионерскому лагерю, Римму Эмельдаш.

На следующий день девчонки решили перезахоронить казненных по-человечески, но были арестованы немцами и отправлены в комендатуру, расположенную в здании школы № 1, где уже были оборудованы тюрьма, комната пыток, помещение для одиночных расстрелов. Здесь же жили и жандармы. Девочек долго допрашивали. Гитлеровцев интересовало, кто же надоумил их перезахоронить казненных. Домой детей отпустили лишь на следующий день. А через несколько месяцев все они насильно были угнаны фашистами в Германию. В числе 1620 подростков и молодежи Красноперекопского района четыре подружки Шура Усенко, Клава Нечай, Полина Петренко и Зина Пошивай из Танкового старались держаться вместе, но после победы домой вернулись не все. Зина Пошивай была сожжена в крематории фашистскими извергами.

Само здание первой школы с прилегающей территорией было огорожено высокой изгородью из колючей проволоки. Заезд был со стороны нынешней улицы Ломоносова, при этом «черный ворон» свободно въезжал через широкую дверь прямо в вестибюль школы-тюрьмы. Во дворе фашисты устроили лагерь советских военнопленных. Такой же лагерь функционировал и на территории Бромного завода. В этих лагерях в жутких условиях содержались сотни измученных тяжелой работой, холодом и голодом людей.

Братская могила воинов 2-й гвардейской армии, 1941, 1944 гг. Фото: А. В. Скрипка

Никогда не пустовала и тюрьма. По-разному обходилась судьба с каждым заключенным. Зачастую после допросов под пытками их небольшими партиями доставляли на расстрел в «волчьи ямы» (так в народе называли полуразрушенные глубокие ямы-ловушки для немецких танков, возведенные советскими саперами в дни обороны Перекопа в степи между нынешними селами Совхозное и Таврическое). И когда 11 апреля 1944 года Красноперекопск был освобожден, то на стенах тюрьмы были обнаружены надписи с прощальными словами обреченных на смерть людей...

Из воспоминаний местных жителей Александра Николаенко и Степана Долгого:

«...Отправившись за бревнами на «волчьи ямы» подводой, мы невольно увидели расправу фашистов над группой военнопленных. Среди них была женщина. Нас особенно потрясло то, что палачам долго не удавалось убить ее – вся окровавленная, она продолжала уворачиваться от пуль...».

Для устрашения местных жителей гитлеровцы устроили показательную казнь советского разведчика. Его повесили на месте, где сейчас братская могила советских воинов по улице Толбухина. Спустя какое-то время провод, на котором была совершена казнь, перетер шею жертве нацизма – и труп упал под виселицу. Ночью он исчез. Героя-разведчика тайно похоронили где-то за зданием бывшего универмага «Юбилейный» жители Красноперекопска Михаил Крысенко и его сосед Дымченко. К большому сожалению, место погребения разведчика до сих пор не установлено.

Примеров патриотических дел наших земляков можно привести много. Большой вклад внесли подпольщики Воинки. Их особая заслуга в пропагандистской работе среди воинов чехословацкой «Рыхло-дивизии» («Быстрой дивизии») с призывом повернуть оружие против гитлеровцев. И вот уже с Перекопа в крымский лес к партизанам тайно уходят отряд за отрядом. Только одному из них в количестве 230 человек жутко не повезло – он угодил в кровавые руки гестаповцев.

Свой вклад в приближение Великой Победы внесли и члены подпольной организации, они действовали с 1942 года на железнодорожной станции «Пятиозерная» (ныне «Красноперекопск») под руководством К. П. Кобзева.

В 1942 году в город из партизанского леса был направлен Константин Петрович Кобзев, работавший до войны директором конторы «Крымметаллсбыт» в Джанкое. Ему повезло устроиться на железнодорожной станции машинистом водокачки.

Тогда здесь у немцев работало много людей из числа жителей Красноперекопска и окрестных сел. Этим они спасали себя от угона в рабство в Германию.

Среди них Кобзев вскоре нашел единомышленников – стрелочников Ивана Богочука и Владимира Иванова, проживавших в Пролетарке. Соблюдая крайнюю осторожность, чуть намекнули на противодействие врагу еще одному человеку. Но тот сразу же наотрез отказался от предложения. Пришлось его сурово предупредить – тут же забыть об этом разговоре.

Вскоре группа пополнилась супругами Федором и Ниной Приходько, проживавших в Пролетарке, Клавдией Яценко из Почетного и Иваном Леоненко из Красноперекопска.

В качестве переводчика у немцев на железнодорожной станции был знавший немецкий язык житель Красноперекопска Николай Поселихин. Он с готовностью вошел в подпольную группу и сразу же активно включился в ее работу. Забегая вперед, скажу, какую высокую оценку этому юноше дал В. И. Иванов во время нашей с ним встречи в 1989 году:

«Николай Матвеевич Поселихин – настоящий патриот! Он заслужил, чтобы его имя было увековечено в вашем городе!».

Главной задачей подпольщиков был сбор сведений о немецких частях, проходивших через станцию «Пятиозерная». Немаловажным было и устройство диверсий, от мелких – открыть кран цистерны с горючим, насыпать песка в буксы и до крупных – вывести из строя систему заправки паровозов водой, разрушить стрелку. На бронепоезд по заданию подполья стрелочник В. Иванов пустил состав из платформ с установленными на них зенитками. Подпольщики называли его «зенитным поездом».

Открытие мемориального знака подпольной группе, действовавшей на станции «Пятиозерная» Источник: https://krp.rk.gov.ru

Все было продумано до мелочи, чтобы не вызвать никаких подозрений. Но как только произошло столкновение, к Иванову подбежали немцы и с криком «Партизанен!» стали избивать его. Затем потащили в здание станции. На шум прибежал начальник станции ополяченный немец Фриц Зайло. О нем ходили слухи, что его подозревали в участии в неудавшемся покушении на Гитлера. Даже говорили, что он – немецкий коммунист. Не зная правды, подпольщики были крайне осторожны с ним, хотя Зайло часто, между прочим, рассказывал о положении на фронте. В частности, от него люди узнали о разгроме немцев под Сталинградом.

Фриц Зайло стал кричать на солдат, а сам силой толкнул Иванова в дверь так, что он буквально вылетел через нее на улицу. Быстро отбежав от здания станции, стрелочник спрятался в укрытие, из которого вышел, когда все утихло.

На железной дороге работала девушка из 8-го Казенного участка (ныне ул. Морская) Шура Гурина (в замужестве Александра Михайловна Артюх). Шуре довелось трудиться на разных участках, пока ее не перевели на работу в немецкую столовую и поручили убирать в кабинете Зайло. Последний очень беспечно относился к хранению своей печати, порой оставляя ее на столе.

Николай Поселихин, зная Шуру еще с детства, уговорил ее проставлять печати на чистых листах бумаги и передавать ему. Александра Гурина не была членом подполья, но, рискуя жизнью, помогала Николаю с бумагами. Он умело их использовал в работе подпольщика. Например, в оказании помощи советским военнопленным, содержащихся за колючей проволокой на территории Бромного завода. Некоторых из них ему удалось освободить из плена. Среди них земляки Василий Чигрик и Емельян Кулеба.

Бесстрашно действовали подпольщики при спасении советского летчика, самолет которого был подбит из орудий «зенитного поезда» в районе нынешнего села Рисовое и был вынужден совершить посадку на занятой врагом территории. К самолету сразу же устремились гитлеровские солдаты. Они убили стрелка. Летчик долго вел с ними перестрелку, сидя в кабине, но был ранен. Немцы вытащили его из самолета и повели в Красноперекопск. Сопровождали пленного два автоматчика, всю дорогу жевавшие соленое сало. Дойдя до станции «Пятиозерная», они оставили его у входа в здание, а сами бросились искать воду. В это время на станцию прибыло два состава с живой силой – немецких и чехословацких солдат. В возникшей неразберихе плененного летчика заметил Иванов. Подпольщик сразу все понял и тихо произнес: «Быстро следуй за мной!». Перебравшись под вагонами на другую сторону, они укрылись в будке стрелочника.

Вскоре подпольная группа дружно включилась в спасение советского летчика, которого звали Николай Астахов. Всячески стараясь быть незамеченными, Клава Яценко и Шура Гурина принесли в будку ведро теплой воды. После того как летчик помылся, девушки перевязали его. На бинты пошла рубашка Шуры.

Из беседы с летчиком Астаховым стало известно, что вот-вот начнется операция советских войск, стоявших уже более пяти месяцев у стен Армянска и на Сиваше, по освобождению Крыма. Подтверждением слов летчика стало распоряжение Фрица Зайло срочно грузить имущество в вагоны и отправляться в Севастополь. Тогда подпольщики приняли решение – покинуть железнодорожную станцию и скрыться.

Первым со спасенным летчиком ушел Николай Поселихин в деревню Копкари (ныне Ручьи), где в эвакуации жили его родители. Там их до дня освобождения села, 12 апреля 1944 года, прятала Колина мама – Наталья Васильевна...

Давно закончилась война, самая страшная за всю историю человечества. Быстро проходят годы. Но в памяти людей никогда не сотрутся страшные страницы оккупационного режима, установленного фашизмом на перекопской земле!

 

 

1. Кружко Л. П. Спрессованные столетья Перекопа / Л. П. Кружко. – Симферополь : Ариал, 2016. – 285 с. : цв. ил. – Библиогр. в конце ст.

1. Батов П. И. Перекоп, 1941 / П. И. Батов. – Симферополь : Крым, 1970. – 168 с., 1 л. портр. : ил.
2. Книга Памяти Республики Крым / ред. И. В. Иванченко. – Симферополь : Таврида, 1995. – Т. 4 : Джанкойский район, Красноперекопский район, Нижнегорский район, Первомайский район, Советский район. – 639 с.
3. «О героях былых времен» : краеведческий альманах / [авт.-сост. В. Н. Постникова]. – Красноперекопск : [б. и.], 2014. – Вып. 1. – 88 с. : фот.
4. «О героях былых времен» : краеведческий альманах / [авт.-сост. В. Н. Постникова]. – Изд. 2-е. – Красноперекопск : [б. и.], 2015. – Вып. 2. – 113 с. : портр.